37 ГОД

 

Как страшен был ночной звонок.

Как сердце замерло тревожно,

Когда, переступив порог

И не спросив привычно: - можно?

Входили в комнату они.

А с ними вместе понятые

И будто зачеркнули дни

До этой ночи прожитые.

Судьба семьи предрешена:

Она трагично - беспощадна.

В халатик кутаясь, жена

Бледнея села с мужем рядом.

Все прожитые вместе дни

Сейчас в душе ее воскресли,

Но ей велели отойти

И пересесть в другое кресло.

Все перевернуто вверх дном,

А все еще чего-то ищут,

Семейный потрошат альбом,

Ищейками по дому рыщут,

Бумаги со стола летят

И на ковер швыряют книжки,

Прижавшись к матери, глядят

На этих дяденек мальчишки -

Два кандидата в детский дом,

Разбуженные среди ночи.

Они поймут, поймут потом,

Что не был их отец врагом

И кто был виноват во всем,

Во всем!... и в этой ночи.

Но вот к концу подходит ночь,

Ночь произвола, ночь погрома

И вот отца уводят прочь,

Уводят прочь из дома.

Окаменевши мать сидит.

Как и сидела в кресле.

Еще не в силах сообразить.

Что уж не быть им вместе.

Что не окончилась беда.

Что ждет еще разлука.

Что не увидит никогда

Своих детей и внуков.

Проходит день и снова ночь,

И снова на рассвете

Других отцов уводят в ночь

И сиротеют дети.

« Он трубкой трогает усы»,

Улыбку прикрывая.

Но не цветут сады, увы,

А льется кровь людская.

 

 

Кашира, 1988г.