37 ГОД
Как страшен был ночной звонок.
Как сердце замерло тревожно,
Когда, переступив порог
И не спросив привычно: - можно?
Входили в комнату они.
А с ними вместе понятые
И будто зачеркнули дни
До этой ночи прожитые.
Судьба семьи предрешена:
Она трагично - беспощадна.
В халатик кутаясь, жена
Бледнея села с мужем рядом.
Все прожитые вместе дни
Сейчас в душе ее воскресли,
Но ей велели отойти
И пересесть в другое кресло.
Все перевернуто вверх дном,
А все еще чего-то ищут,
Семейный потрошат альбом,
Ищейками по дому рыщут,
Бумаги со стола летят
И на ковер швыряют книжки,
Прижавшись к матери, глядят
На этих дяденек мальчишки -
Два кандидата в детский дом,
Разбуженные среди ночи.
Они поймут, поймут потом,
Что не был их отец врагом
И кто был виноват во всем,
Во всем!... и в этой ночи.
Но вот к концу подходит ночь,
Ночь произвола, ночь погрома
И вот отца уводят прочь,
Уводят прочь из дома.
Окаменевши мать сидит.
Как и сидела в кресле.
Еще не в силах сообразить.
Что уж не быть им вместе.
Что не окончилась беда.
Что ждет еще разлука.
Что не увидит никогда
Своих детей и внуков.
Проходит день и снова ночь,
И снова на рассвете
Других отцов уводят в ночь
И сиротеют дети.
« Он трубкой трогает усы»,
Улыбку прикрывая.
Но не цветут сады, увы,
А льется кровь людская.
Кашира, 1988г.