Чукотские были
Вере Ивановне с глубоким уважением
Чайки
Нависли свинцовые тучи.
В ущельях холодный туман.
Угрюмые горные кручи,
И серый вдали океан.
И чайка, крича и рыдая,
Тревожит мой сон и покой,
Мне сердце и душу терзает
Своей непонятной тоской.
О чём ты тоскуешь, родная,
Пернатый мятежный мой друг?
Зачем ты оставила стаю
Своих белокрылых подруг?
Летая у сопок в ненастье,
Ты в сети попалась мои.
И не было больше мне счастья,
Как крылья подрезать твои.
Бушуют у сопок прибрежных
Седые бураны кругом.
И пленница в клетке железной
Всё бьёт непокорным крылом.
Когда же весна из-за моря
Пришла, рассыпая цветы,
То не было больше мне горя
Смотреть, как волнуешься ты.
Как будто прощаясь с весною,
Как будто прощаясь с душой,
Вечернею тихой порою
Я вышел на берег с тобой.
И долго над морем беспечным
В дали голубеющих скал
Я крылья подруги сердечной
В печали немой целовал.
Летая по свету, возможно,
Ты счастье найдёшь впереди.
Я слышал, как сердце тревожно
Стучало у птицы в груди.
Забыв свою горькую долю,
Я счастлив и радостен был.
Я выпустил чайку на волю,
А клетку о скалы разбил.
Но чайка, наверно, не знала,
Что с счастьем своим заодно
Она моё счастье украла,
Оставив меня одного.
И не было больше мне муки,
Как вспомнить тот берег морской,
Где я целовал её руки,
Прощаяся с чайкой родной.